Когда звуки двигателя стихли, Ан выбрался из своего убежища.
“Домой! Скорее домой! Мама! Я же отключил браслет!” – мальчик включил его, и в то же мгновенье на дисплее запульсировал красный сигнал экстренного вызова, появилось лицо мамы, и Ан услышал её взволнованный голос:
– Ан! Что случилось? Ты почему отключал связь? С тобой всё в порядке? Ты почему так далеко ушёл? Ты же обещал!
– Всё в порядке, мам!
– Отец выезжает за тобой немедленно, не смей отключаться и оставайся на месте!
– Хорошо, ма! Прости!
Ан стряхнул снег с пня и сел. Навалилась усталость. «Как долго нет отца…». Наконец, послышался звук приближающегося снегохода, и вскоре мальчик увидел, как небольшая юркая машина лавирует между деревьями, приближаясь. Развернувшись, отец остановил снегоход и, проваливаясь по колено в снег, заспешил к сыну. Подбежал, схватил его за плечи и сердито встряхнул:
– Что за шутки, сын! Почему отключил браслет? Ты же знаешь, это категорически запрещено. Что случилось?
– Пап, я видел, как убили человека!
Отец отпрянул:
– Что ты говоришь, – прошептал он, – какого человека? Кто убил?
– Они прилетели на везделёте и гнали его по снегу. Вон там. Недалеко от автотрассы. Помнишь, к нам приезжал твой знакомый и показывал видео, как он охотился на кабанов? Вот так и на этого человека, – Ан покачнулся. Отец прижал его к себе и понёс к снегоходу.
– Но он успел добежать до тайги! – Ан шептал отцу на ухо. Силы оставили его. – Я видел. Я хотел помочь. А у него кровь… И вокруг всё в крови… Я подумал, что он умер.
Отец посадил его в снегоход и пристегнул страховочный ремень.
– Папа! Он не умер, он велел мне убегать. Сказал, что если они меня увидят, то убьют! Он сказал и умер, – Ан огромными глазами, в которых бился немой вопрос, смотрел на отца.
Отец обнял его, погладил по голове, с которой соскочил капюшон комбинезона.
Ан отстранился, взял руку отца и сжал её:
– Я побежал, а они искали меня! Летали над тайгой! И тут мама позвонила, а я подумал, что меня сейчас засекут, – на глаза его набежали слёзы.
– Всё, сынок, успокойся. Всё будет хорошо. Поехали домой, – чуть осипшим голосом сказал отец. Прокашлялся и поднёс к лицу браслет: – Юль, всё хорошо. Мы скоро будем дома.
Снегоход взревел, и они понеслись.
***
Юля видела в окно, как снегоход затормозил, как Поль взял Ана на руки и понёс в дом. Она бросилась открывать дверь. Лифт подъехал, и показался бледный Поль с Аном на руках.
– Что такое? Что с ним?
– Ничего страшного, уснул. Перенервничал.
– Перенервничал?!
– Тихо, Юль, не кричи. Пошли в комнату. Я сейчас всё расскажу, только положу Ана.
Они раздели и уложили Ана в постель.
Уже лёжа в кровати, он вдруг приподнялся и лихорадочно прошептал:
– Я знаю их опознавательный знак. Я видел!
– Какой опознавательный знак? Ты о чём, сынок, – мама погладила его по щеке.
– Ну, там, на везделёте, я видел, когда он разворачивался. На солнце сверкнула голограмма. Очень красивая, как будто рука, а на ладони наша Земля крутится, и всё сияет голубым.
– Что ты сказал?! – прохрипел отец. Мать застыла, как белое изваяние.
– Правда, я не вру. Такая эмблема: рука и Земля вертится.
– Выкинь бредни из головы! Чтобы я больше никогда об этом не слышал! Если ты не хочешь, чтобы тебя изолировали, как сумасшедшего, никому об этом не говори! Ты понял?! Никому и никогда! – отец схватил его за плечи и принялся трясти, лицо его исказилось: растерянность, страх, гнев – всё смешалось на нём.
Ан испуганно смотрел на него, руки отца тисками сжали его.
– Папа, мне больно! – пискнул мальчик.
Бледная Юля метнулась к мужу, положила руку ему на плечо. Отец перевёл дыхание:
– Прости, сынок. Ты нас с мамой очень расстроил. Если ты не хочешь, чтобы нас тоже убили, как того человека, то никому никогда не рассказывай о том, что видел. Ты понял? От тебя зависят наши жизни.
Ан похолодел:
– Я никому, никогда.
– Вот и хорошо. Забудь всё, как будто ничего не было, а я обязательно всё разузнаю, и, если смогу, помогу тому мужчине, думаю, он жив, и ты ошибся, его никто не хотел убивать. Хорошо?
– Хорошо.
– Ложись. Тебе надо поспать. Спи и не бойся ничего, – отец укрыл его пледом.
Мама принесла любимую чашку Ана с каким-то пахучим напитком:
– Выпей, сынок, это успокоит тебя, и ты хорошо выспишься.
Она наклонилась и погладила сына по голове, поцеловала в щёку:
– Мы очень волновались о тебе. Никогда больше не отключай браслет, когда мы знаем, где ты, мы всегда сможем прийти на помощь. Если бы ты знал, как страшно было потерять тебя! Я чуть с ума не сошла! Если ты любишь меня, не делай так больше никогда. Хорошо?
– Хорошо, ма, – ответил Ан. Лекарство подействовало, и он уснул.
***
Юля взяла Поля за руку и потянула из комнаты:
– Пошли. Ты мне всё расскажешь.
Тихо прикрыла дверь.
Потом они долго сидели в полумраке комнаты на диване, прижавшись друг к другу.
– Мне страшно, Поль! Что делать? Что делать?
Никогда он не видел в любимых глазах страх, а теперь он бился, сжимая в точки зрачки и полыхая серо-зелёным костром. Поль поцеловал её руки:
– Не волнуйся, всё будет хорошо.
– Как хорошо? А вдруг они засекли? Они же убьют его!
– Ну что ты такое говоришь! Когда ты слышала, чтобы они кого-то убили? Сама подумай, зачем им убивать какого-то мальчика?
– Он видел.
– Ну, и что он видел? Как они преследовали кого-то? Может, это преступник, которого надо было арестовать?
– Тогда об этом сообщили бы в новостях.
– Возможно, ещё сообщат. И потом неизвестно, знают ли они об Ане. И, даже если знают, то совершенно ни к чему убивать его, достаточно просто стереть память об этом.
– И нам? – её колотила дрожь.
Поль обнял её:
– Юль, успокойся. Давай выпьем чаю? Хочешь?
– Не хочу, но выпью. Никак не могу взять себя в руки.
– Посиди, сейчас принесу.
Поль поднялся.
– Нет, я с тобой. Я не могу тут одна.
– Ты, прям, как маленькая, – он улыбнулся и поцеловал её в висок. – Ну, пошли в столовую.
Они сидели за столом и молча пили чай. Надо было принять какое-то решение.
– Поль, я хочу исчезнуть, спрятать нашего мальчика. Нельзя вот так сидеть и ждать, что будет дальше.
Поль молча крутил чашку на блюдце.
–Хорошо, – наконец, сказал он, – мы уедем. Помнишь Грина? Мы с ним вместе заканчивали университет в Наукограде.
– Смешливого толстяка? Конечно, помню. Он приезжал к нам на объявление заключения брака.
– Он звонил мне три месяца назад. У них там открывается новое отделение в лаборатории, как раз по моему профилю, Грин предлагал возглавить.
– Правда? – радостно воскликнула Юля. – Как было бы хорошо! Давай уедем! А где это?
– Далеко, почти у Уральских гор.
– Так это замечательно, – радостный румянец проступил на её щеках, – свяжись с ним. Спроси в силе ли предложение!
Поль взглянул на браслет: три часа дня; нажал чуть выступающую с боку пластинку, браслет развернулся в небольшой дисплей. Он назвал код вызова, и вскоре на экране появилось улыбающееся лицо Грина.
– Привет, Поль! Рад тебя видеть! Ты как?
– Привет, Грин! Нормально. Вот сегодня день рождения сына, и у нас с Юлькой день воспоминаний. Вспомнили свадьбу. Друзей. Вот решили позвонить тебе, узнать, как у тебя дела.
– О! Молодцы, что позвонили! Поздравляю с днём рождения сына. Сколько ему? Десять? Как быстро бежит время! Как давно мы не встречались.
– Скоро двенадцать. Да, давно мы не виделись вживую, и звоним-то не часто, все дела. Крутимся, как роботы на конвейере.
– Как у тебя дела?
– Всё хорошо, как обычно. А у тебя? Как новая лаборатория? Заработала? Я думал о твоём предложении. Вакансия ещё открыта?
– Извини, Поль, мне жаль, но штат уже укомплектован. Что ж ты мне раньше не позвонил!
– Да, ладно. Это я так, к разговору. Хотел услышать твой голос. Ты ещё не женился?
